В начальный период Великой Отечественной войны в Чкаловскую область (в настоящее время Оренбургская область) из прифронтовой полосы было эвакуировано большое количество населения. В ноябре 1942 года в докладной записке Центральному Комитету ВКП(б) секретарь Чкаловского обкома партии Г.А. Денисов сообщал, что на территории области размещено 242 657 человек, из которых 98 022 человека – в городах и 144 635 человек – в сельской местности. В числе эвакуированных было 28 639 чле­нов семей начальствующего состава Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). 54 740 человек прибыли вме­сте с эвакуированными в регион про­мышленными предприятиями.

Государственный комитет оборо­ны не только переселял как можно дальше от фронта миллионы опален­ных войной людей, но и обеспечивал их необходимыми продуктами пи­тания. На каждого эвакуированного ежемесячно отпускалось: 12 кг муки, по 1,5 кг мяса и крупы, по 0,5 кг мас­ла, сельди, колбасных и кондитер­ских изделий, 1 кг рыбы, 750 г сахара, 250 г растительного масла. По нор­мам полагалось 3 яйца в месяц.

Конечно, в полном объеме про­дуктовые фонды выделялись не всег­да, но оторванные от родных мест люди не были брошены на произвол судьбы и обеспечивались миниму­мом самого необходимого. Многие из приезжих устраивались работать на местные предприятия и в госуч­реждения и получали продукты по рабочим карточкам. Некоторые за­нимались изготовлением кустарных изделий, которые реализовывались на рынке. Так, например, Мстислав Леопольдович Ростропович во вре­мя эвакуации с семьей в Чкалов на­учился изготавливать керосиновые лампы, которые продавал на база­ре, и это помогло его семье выжить в трудное время.

О том, что за годы Великой Отече­ственной войны наш край стал од­ним из индустриальных форпостов державы, на заводах и комбинатах которого ковалась победа над вра­гом, широко известно. Но мало кто знает, что Чкалов наряду с Куйбышевым (Самара) принял несколько эва­куированных в глубокий тыл нарко­матов, а также Верховный Суд СССР, Верховный Суд РСФСР, Прокуратуру СССР, Народный комиссариат юсти­ции СССР.

Наркомат юстиции и Верховный Суд СССР были эвакуированы в Чка­лов в августе 1941 года на основа­нии распоряжения Совета по эваку­ации №68-сэ от 21 августа 1941 года. В город прибыло 100 сотрудников Наркомюста и 290 членов их семей, а также 170 сотрудников Верховно­го Суда СССР и 340 членов их семей.

Наркомюст СССР разместили в здании облпотребсоюза, а Верхов­ный Суд СССР – в здании областно­го суда, находившегося тогда в доме №19 на ул. Володарского. Расселя­лись семьи судейских работников в квартиры местных жителей, «в по­рядке уплотнения», а также в сво­бодный жилой фонд. Четыре кварти­ры были выделены в доме, который находился во дворе облсуда. Кроме того, члены и сотрудники Верховного Суда СССР жили в домах №4 и 6 по улице Кирова, в доме № 12 на Григорьевской улице, в доме №97 на улице Пролетарской.

В годы войны Верховный Суд СССР возглавлял Иван Терентьевич Голяков. Это был высокообразо­ванный человек, прошедший большую жизненную школу. Он родился 6 июня 1888 года в деревне Пешково Московской губернии в семье сельского торговца. Призванный в 1910 году в царскую армию, он успел хлебнуть лиха в окопах Пер­вой мировой войны, а в 1918 году вступил в Красную Армию. Хотя И.Т. Голяков имел тогда только на­чальное образование, командова­ние заметило его умение работать с людьми, природную смекалку и де­ловитость. Ивана Терентьевича сна­чала рекомендуют на должность ко­миссара полка, но вскоре назначают председателем реввоентрибунала 14-й стрелковой дивизии 9-й армии. Так определилась дальнейшая жиз­ненная стезя красного командира.

В августе 1921 года И.Т. Голякова переводят в Ростов-на-Дону на должность члена коллегии военно­го трибунала Северо-Кавказского военного округа. Он ощущает острый недостаток правовых зна­ний и без отрыва от службы посту­пает учиться на правовое отделе­ние факультета общественных наук Северо-Кавказского университета, в 1925 году получает диплом юриста и его назначают заместителем предсе­дателя военного трибунала Белорус­ского особого военного округа.

После окончания курсов усовер­шенствования высшего начсостава РККА в марте 1933 года И.Т. Голяков стал членом Военной коллегии Вер­ховного Суда СССР. Через пять лет его назначают прокурором РСФСР, но уже через несколько месяцев поручают руководить Верховным Судом СССР. 17 августа 1938 года вторая сессия Верховного Совета СССР утверждает Голякова в этой должности, которую он занимал де­сять лет.

Практическую работу в правоо­хранительной системе страны Иван Терентьевич успешно совмещал с на­учной и педагогической деятельно­стью. Он преподавал в ряде юриди­ческих высших учебных заведений и в 1940 году получил звание профес­сора. Его перу принадлежат моногра­фии «Защита по уголовным делам», «Советский суд», «Суд и законность в художественной литературе», «О за­дачах правосудия в Советском го­сударстве». И.Т. Голяков награжден двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Трудового Крас­ного Знамени и многими медалями.

Кроме своей основной работы, ко­торая не прекращалась ни на один день, члены и сотрудники Верховного Суда СССР, находясь в эвакуации, вы­полняли шефские обязанности, уча­ствовали в общественных работах. В первые же дни после приезда в го­род коллектив Суда взял шефство над одной из палат военного госпиталя, в котором лечилось 28 раненых бойцов и командиров РККА. Уже к октябрю 1941 года для оборудования палаты было собрано 29,5 м мануфактуры, 25 «думок» (маленькие подушки), 26 наволочек, 15 салфеток, 3 занавески, коврик и другие предметы, с помо­щью которых в госпитальной палате был создан домашний уют. Из свое­го денежного содержания судейские работники выделили на нужды ране­ных бойцов 3650 рублей. На эти средства каждому излечившемуся крас­ноармейцу собиралась посылка, в которую входили хлеб, колбаса, са­хар, папиросы и т.д. К празднику 7 но­ября сотрудницы Суда испекли из сэ­кономленной муки, сахара и масла для подшефной палаты пирожки. Со­трудники суда почти ежедневно бы­вали в подшефной палате, поддержи­вали бойцов добрым словом, писали письма их родным и участвовали в розыске пропавших семей. Жены со­трудников Суда участвовали в общей уборке госпиталя, гладили постиран­ное белье. Транспортом, закреплен­ным за Верховным Судом СССР, была оказана помощь госпиталю в заготов­ке картофеля на предстоящую зиму.

Несмотря на высокий статус Вер­ховного Суда СССР, его сотрудники привлекались на строительство обо­ронных предприятий, уборку уро­жая в колхозах. Так, на строитель­ство цехов машиностроительного завода (ныне производственное объединение «Стрела») ежедневно направлялось не менее 15 человек.

Если Верховный Суд СССР был сразу эвакуирован в Чкалов, то Вер­ховный Суд Российской Федерации попал в нашу область окольными путями. Первоначально он был от­правлен в Саратов, где, видимо, не нашлось подходящего помещения, и Суд переместился в небольшой городок Камышин Сталинградской области, где находился несколько месяцев. Но осенью 1941 года стало очевидным, что военные действия продлятся долго и не исключен про­рыв немецко-фашистских войск в южном и юго-восточном направле­ниях. Тогда Совет по эвакуации при­нял решение переместить Верхов­ный Суд РСФСР в город Чкалов.

Однако сразу же стало понятно, что маленький областной центр пе­регружен центральными учрежде­ниями. Одно из управлений Нарко­мата путей сообщения, например, было размещено в гараже управле­ния Оренбургской железной дороги, а управление медицинского снабжения Наркомздрава вынуждены были разместить на станции Дубиновка и в селе Зиянчурино. Поэтому Совет по эвакуации 9 ноября 1941 года от­менил принятое месяцем раньше решение о размещении Верховного Суда РСФСР в Чкалове, и по предло­жению Наркомюста СССР и Чкаловского облисполкома перевел его в рабочий поселок Илецкая Защи­та. Так тогда назывался город Соль-Илецк, расположенный в 70 км от областного центра. Таким образом, Чкаловская область на время стала правовой столицей страны. 2 янва­ря 1942 года судьи Верховного Суда приступили к работе.

Верховный Суд РСФСР в Илецкой Защите разместили в двухэтажном доме №6 по улице Почтовой. Это было одно из самых больших зда­ний в городе, которое до револю­ции принадлежало купцу Нараеву. После Великой Отечественной вой­ны здание много лет занимал район­ный дом пионеров. Сегодня у него другой адрес: ул. Калинина, № 14.

Члены Верховного Суда и сотруд­ники аппарата с семьями жили на частных квартирах, за счет уплотнения жильцов. Питались они центра­лизованно в железнодорожной сто­ловой.

В годы войны пост председателя Верховного Суда РСФСР занимал Ана­толий Тимофеевич Рубичев, утверж­денный на эту должность сессией Верховного Совета республики в фев­рале 1939 года. Будущий руководи­тель высшего судебного органа Рос­сии родился 12 апреля 1903 года в Рязани в семье рабочего. Там же окон­чил начальную школу и уже с 12 лет начал работать подручным слесаря в механических мастерских, 19-летним юношей он добровольно вступил в Красную Армию. После трехлетней воинской службы А.Т. Рубичев посту­пил учиться в школу второй степени, а в 1928 году рязанские железнодо­рожники выдвинули его на должность народного судьи одного из районов города. Через несколько лет он стал членом Рязанского областного суда. В 1934 году Анатолий Тимофеевич поступил учиться в Центральный за­очный институт советского права, переименованный впоследствии во Всесоюзный заочный юридический институт. Когда он был студентом 4-го курса, его назначили председателем Рязанского областного суда и вскоре избрали депутатом Верховного Сове­та РСФСР первого созыва.

После войны А.Т. Рубичев рабо­тал заместителем министра юстиции СССР, а в августе 1948 года вновь вернулся в судебную систему. В тече­ние шести лет Анатолий Тимофеевич возглавлял Московский городской суд. В июне 1953 года он стал ми­нистром юстиции РСФСР, а 15 мар­та 1957 года вновь был утверж­ден председателем Верховного Суда Российской Федерации, кото­рый возглавлял до июля 1962 года. Ухудшение здоровья не позволило А.Т. Рубичеву дальше занимать этот высокий пост. За труд на ниве юсти­ции он награжден орденом Ленина и многими медалями.

Как и члены Верховного Суда СССР, их коллеги в Илецкой Защи­те привлекались к сельхозработам, заготовке дров на зиму, расчистке железнодорожного полотна от сне­га. Участвовали юристы и в пропа­гандистской работе районной пар­тийной организации. В партархиве области сохранился документ, в ко­тором сообщается, что члены Вер­ховного Суда РСФСР Пушкаренко и Сейдометова, а также прокурор РСФСР Кириллов наряду с местными руководителями включены в состав группы агитаторов-ораторов, члены которой по утвержденному райко­мом графику выступали перед насе­лением и в трудовых коллективах.

Как свидетельствуют архивные документы, сотрудники Верховного Суда РСФСР в нерабочее время про­ходили курс по начальной военной подготовке и входили в группы за­щиты МПВО (местной противовоз­душной обороны).

Находясь в эвакуации, коллекти­вы Верховных Судов СССР и РСФСР занимались, разумеется, не только обустройством своего быта и вы­полнением общественных работ, но и вели напряженную профессио­нальную деятельность. Как и в мир­ное время, они рассматривали кас­сационные жалобы и протесты на решения краевых и областных судов и принимали по ним соответствую­щие постановления. Верховный Суд обобщал практику работы местных судов.

Можно констатировать, что в пе­риод войны Верховный Суд РСФСР, суды автономных республик, кра­ев и областей стали более требо­вательно относиться к материалам уголовных дел, собранным след­ствием доказательствам. Об этом свидетельствуют следующие цифры: в 1941 году народные суды России в отношении 11,6% привлеченных к уголовной ответственности лиц вы­несли оправдательные приговоры; в 1942 году этот показатель составил 9,4%, в 1943 – 9,5%, в 1944 – 9,7% и в 1945 году – 8,9%; от 4 до 8% дел в годы войны возвращались судами прокуратуре на доследование.

Верховный Суд РСФСР на осно­ве рассмотрения кассационных жа­лоб и анализа судебной деятельно­сти, как и в мирное время, вносил в Народный комиссариат юстиции РСФСР предложения для руково­дящих указаний нижестоящим су­дам по вопросам применения дей­ствующего законодательства. Члены Верховного Суда РСФСР выезжали в освобожденные от фашистов области, чтобы помочь наладить дея­тельность местных судов.

Работать всем приходилось с по­вышенной нагрузкой. Об этом гово­рят сохранившиеся данные о работе Верховного Суда СССР. Так, в октябре 1941 года судьями Романовой, Бояркиным, Малининой, Панкратовым, Назаровой и другими было доложе­но в кассационной инстанции от 70 до 108 дел, а судьями Дмитриевым и Климиным – соответственно 228 и 281 судебное дело. Членам Суда приходилось отвечать на сотни по­ступающих жалоб и готовить обзо­ры судебной практики.

В полном составе находиться в эвакуации Верховному Суду РСФСР пришлось всего несколько месяцев. Уже в феврале 1942 года председа­тель суда А.Т. Рубичев, один из его заместителей, десять судей и восемь работников аппарата были возвра­щены в столицу. После разгрома немецко-фашистских войск под Мо­сквой в декабре 1941 года угроза го­роду миновала и многие важнейшие учреждения возобновили свою дея­тельность в столице.

В феврале 1943 года, когда по­сле Сталинградской битвы произо­шел коренной поворот в войне, еще одна большая группа судей и со­трудников Верховного Суда РСФСР вернулась в Москву. С середины это­го года члены Верховного Суда стали работать в создаваемых правитель­ством комиссиях по определению ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками времен­но оккупированным территориям.

В 1943 году Верховные Суды СССР и РСФСР полностью перееха­ли в Москву, пробыв более двух лет в эвакуации. Наверное, их сотруд­ники с радостью покидали Чкалов и поселок Илецкая Защита, кото­рый в победном 1945-м стал Соль-Илецком. И это понятно. Позади, в далекой провинции, оставались плохо устроенный быт, голод, холод и другие тяготы военного време­ни. Конечно, и в Москве тогда еще было нелегко, но дома, как говорят в народе, и стены помогают. А оренбуржцы по праву гордятся тем, что в трудный период приняли и со­грели теплом своей заботы лучших правоведов страны.

Статья опубликована в журнале "Судья" №6 / 2012 г.